Лавров Г - Новое Поколение
Г. ЛАВРОВ
НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ
В коридоре хлопнула дверь.
- Ноги вытирай, - сказала женщина, стоявшая у плиты.
Послышалось нарочито громкое пыхтенье и шарканье. Слух женщины сейчас же
уловил в этих звуках фальшь.
- Нечего притворяться, - сказала она. - Или вытирай, или сними совсем.
Сын вбежал в комнату без ботинок, бросил в угол портфель и полез под стол.
- Куда тебя понесло?
- Тапочки, - сообщил он из-под стола сдавленным от неудобной позы голосом.
Наконец тапочки были выловлены и надеты.
- Ну, что в школе? - спросила мать. - Троек не принес?
- Да нет, ничего не принес...
- Иди руки мой, вечно надо напоминать.
Мальчик пошел в кухню и сунул руки под кран. Как всегда, он запустил
слишком сильную струю. Мать косилась на летящие брызги, но молчала.
- А сегодня у нас история была. Интересно!
- Что проходили?
- Ленинградскую блокаду. И фильм показывали. Про памятники войны в
Ленинграде.
- Фильм? Ну-ну... Вытирай руки и садись есть.
- А я чего притащил, - сказал мальчик с набитым ртом. - Вещь!
- Опять небось со свалки. Ну, зачем? Пошел бы и купил. Лучше бы я денег
дала, чем ты разную дрянь в дом тащишь!
- Ну, мам, это не дрянь. В магазине такого не купишь. А я же... я ведь
машину времени строю...
- Да-да, - вздохнула женщина. - Только не суйся больше в розетку! Опять
пробки пережжешь.
- Ладно, как-нибудь на батарейке... Сегодня контрольная была по
арифметике, - вдруг вспомнил он. - Я две задачки решил, а с примером на дроби
запутался.
Мать огорченно нахмурилась.
- Потому что ерундой занимаешься, а уроки как следует не делаешь. Значит,
опять тройка?
- Мам, я исправлю...
- Исправлю! Получать не надо. И о чем ты только думаешь? Ведь третья
четверть уже. А ты по свалкам шаришь да электричество переводишь. Это бы
электричество, что ты для забавы извел, да в Ленинград... когда люди сидели с
коптилками.
- Я не для забавы, - тихо сказал мальчик.
- А! - раздраженно отмахнулась мать. - Неужели не стыдно тройки получать?
Сыт, одет, кино вам в школе показывают. У нас вон и учебников-то почти не
было, а мы учились. И старались.
- А правда, что с голоду умирали в Ленинграде? - спросил мальчик.
- Да, - жестко сказала мать. - Умирали.
- Совсем нечего было есть? - мальчик осторожно поднял глаза.
Мать помешивала ложкой в кастрюле, и лицо у нее было такое, будто что-то
болит.
- Кипяток пили. И хорошо, если был хлеб. Не такой хлеб - блокадный. Ты бы
его в рот не взял.
Мальчик опустил голову, машинально водя вилкой по голубой каемке на
тарелке.
- Не скрипи! - прикрикнула мать. - И немедленно доедай! Ишь, от котлеты он
нос воротит...
Мальчик вздохнул.
- Не вздыхай, чего тебе вздыхать? Я в твоем возрасте помогала развалины
разбирать, в очередях стояла часами. А ночью ходили с подружкой за водой. Да
еще с дырявым ведром.
- Даже воды не было?
- Ничего не было. Только голод, холод и обстрелы.
- Как же можно было выжить?
- Выжили. И еще работали. И учились, не то что ты. И воевали. И... не
приставай ко мне. Для тебя это просто так, а мне тяжело вспоминать.
Они помолчали.
- Знаешь, моя машина готова.
- Ну-ну, - сказала мать, не отрываясь от плиты.
- Так хотелось попасть в будущее, - шепнул он через некоторое время.
Мать усмехнулась.
- Сначала почини свет в коридоре. Хоть какая-то от тебя польза.
Мальчик охотно вскочил.
- Просто лампочка перегорела, - сообщил он через минуту. - Сейчас вверну
новую.
- И у детей совсем не было игрушек? - спросил он, возвращаясь на кухню.
- У каких детей?
- Во время блока