99c98ce9     

Лаврова Ольга & Лавров Александр - Без Ножа И Кастета



БЕЗ НОЖА И КАСТЕТА
Ольга и Александр ЛАВРОВЫ
В приемной Главного управления внутренних дел города генерал-майор беседует с Охтиным. Раздается телефонный звонок, генерал снимает трубку:
- Слушаю... Да, часа через два, веду прием населения... Есть, сразу с утра зайду.
Закончив разговор, генерал оборачивается к посетителю:
- Продолжайте, товарищ Охтин.
- В общем, всякое терпение потеряли, товарищ генерал. - Охтина, видно, несколько сбил телефонный звонок, но постепенно к нему возвращается горячность. - Ведь пятый год... По стенам - честное слово! - натуральная плесень, как в подвале у плохого хозяина.

Отопление что есть, что нет его! Квартиру дали, называется! Мы въезжали - себя от радости не помнили.

А теперь хоть назад, честное слово! По крайней мере, в тепле жили. Идешь, знаете, домой, порог переступил - и все.

Советская власть кончается, такое впечатление, честно слово!
- Невеселое впечатление, - говорит генерал.
- И вот еще пример приведу. Рядом в переулке два дома покрыли оцинкованным железом. И сразу на слом. А железо поснимали и, вижу, грузят на машины. С иногородними номерами.

Явная комбинация!
- Пожалуйста, изложите письменно то, что вы рассказывали вначале. И насчет железа.
- Да у меня изложено, товарищ генерал. Куда я только не посылал эти заявления! - Охтин достает несколько печатных страниц.
Генерал берет заявление, просматривает, ставит в двух-трех местах размашистые галки.
- Экземпляр я оставлю. Но поймите меня правильно, - говорит он, не отрываясь от чтения, - мы не санэпиднадзор... не жилищное управление... Фактами, которые относятся к нашей службе, мы займемся...
- Ясно, - безнадежно вздыхает Охтин и встает.
Он возвращается домой, обходя по краю тротуара пруды из грязного месива, в которое поздней осенью и весной превращается нечищеный снег.
Чтобы миновать очередную лужу, Охтин сходит на проезжую часть, и тут его обдают жижей из-под колес элегантные «Жигули», за рулем которых - Изабелла, дочь Сони Нарзоевой. Сама Соня царственно восседает рядом.
- Куда на мостовую прешься? - кричит Изабелла, не поленившись затормозить.
Охтин, отставив ногу, с сожалением оглядывает брюки.
- Не связывайся ты с этими людьми, - брезгливо говорит Соня. - Еще камнем запустит.
- В меня?! - усмехается Изабелла и резко трогает с места.
Охтин даже не смотрит вслед.
...Войдя в квартиру, он переодевается из одного пальто в другое, старенькое. Температура в квартире такая, что без верхней одежды тут нельзя. На хозяйке, несущей из кухни сковороду, тоже фартук поверх пальто.

И ребята и бабушка сидят за столом укутанные. Охтин, помыв руки, греет их над рефлектором. Их в комнате включено два.
Сердито фыркнув на призыв с телеэкрана экономить электроэнергию, хозяйка придвигает рефлектор поближе к ногам и говорит, обращаясь ко всем:
- Ешьте скорей, пока не остыло. На Петровке был? - спрашивает она у мужа.
- Был.
- Совсем ничего не обещали?
- Дохлый номер!
- Когда ж этому будет конец?! - ужасается она. - До весны я не выдержу!
- Полно, Надежда, - стыдит бабушка. - Вода идет, газ есть, электричество есть. Как же люди в эвакуации жили?
- Да ведь сейчас-то мы не в эвакуации!!
***
Томин стоит на площадке лестницы, посматривает вверх, посматривает вниз, посматривает на часы.
Сверху спускается Кибрит, снизу почти одновременно появляется Знаменский. Здороваются.
- Пал Палыч, не знаете, зачем нас зовут? - спрашивает Кибрит.
- Понятия не имею, Зиночка.
- Раз всех троих - что-нибудь стоящее! - уверенно говорит Томин. - Чую, братцы, п



Содержание раздела